Роберт Вон в Москве

[Пастух Бабочек]

Совсем недавно в сообществе был пост вот с этими фотографиями. У многих, конечно, появился вопрос - не фотошоп ли это?
Оказалось, что нет, не фотошоп. Роберт действительно приезжал в Москву. Случилось это на рождественских каникулах, и гостил он в СССР с 26-го декабря до Нового Года.
О своём необычном отпуске он рассказал в своей автобиографической книге "A Fortunate Life". Из доступа на гуглбукс, где предоставляются отрывки из книг, мне удалось утащить целый и самый вкусный кусок как раз о том самом путешествии.
И перевести его.
Честно говоря, я не очень надеялся успеть в срок, но получилось так, что оторваться было просто невозможно. Меня до сих пор не покидает ощущение чего-то невероятного, случившегося зимой 1964-го года, и то, что удалось прикоснуться к этому, пусть и через книгу, пусть и через десятилетия.
Ощутите это и вы.
Имею право предупредить, что то, что там описывается, вызывает самые разнообразные эмоции и производит порой эффект разорвавшейся бомбы. Может я преувеличиваю, но, в любом случае, хотел бы услышать и ваши мысли по сему поводу)

Моя благодарность  Дон М.А.Гарибальди, что пожертвовала своим сном ради шлифовки перевода, и отдельно за своевременную поддержку и просто катастрофически выносливое терпение.

Мне очень хотелось сделать вам всем сюрприз ко Дню Рождения Роберта и, думаю, он удался.

P.S. Любые поправки насчёт перевода будут встречены теплотой и любовью)

Перевод рассказа Роберта о его поездке в Москву

...Нет сомнений в том, что из-за международной известности Брумеля (Валерий Брумель - советский легкоатлет, заслуженный мастер спорта СССР. Установил 6 рекордов мира – здесь и далее прим.переводчика.) я очень быстро получил визу и в течение дня был уведомлен, что могу остаться в Голливуде на Рождество и приехать в Москву 26-го декабря.
Чтобы хоть как-нибудь отплатить Валерию за доброту, я взял с собой золотой медальон с изображением Кеннеди, прикреплённый к красивому кольцу для ключей.

Я также взял с собой недавно отчеканенные пятидесятицентовые монеты с изображением Кеннеди. А Борис Сагал, очень успешный продюсер, сценарист и режиссёр Metro Goldwyn Mayer, рассказал мне о своём брате, Данииле Сагале, который был одним из выдающихся актёров Советского Союза и давним членом знаменитого Московского Художественного театра. И ещё я проверил, что стоит носить в Москве на неделе между Рождеством и Новым Годом. Я не удивился, прочтя в путеводителе, что погода в Миннеаполисе в любое время года точно такая же, как и в советской столице.

Я нашел свой тяжелый черный плащ- честерфилд с черным бархатным воротником, который купил для поездки в Германию, когда снимался в фильме «Большое шоу» (The Big Show, 1961 года – прим. переводчика). На одной из немногих сохранившихся фотографий отца видно, что он держит меня на руках (мне было меньше шести месяцев) и он одет в точно такое же пальто, как то, что я брал с собой в эту поездку. Я взял ещё две шляпы: чёрный хомбург, как тогда показалось, делал меня похожим на международного государственного деятеля, но зато во второй – тёплой меховой шапке – наоборот, выглядел по-русски родным. Я также купил набор термобелья, предназначенный для лыжников.

В то время туристы, посещающие Советский Союз, должны были платить за всё заранее, покупая в Интуристе купонную книжку, в которую включалось проживание, питание, а также услуги проводника и личный автомобиль. Мне не сообщили, в каком отеле я остановлюсь, вплоть до моего приезда. В раннее рождественское утро я сел на рейс авиакомпании American Airlines из Лос-Анджелеса, чтобы позднее воспользоваться рейсом Air India, которым можно было попасть в Москву. Но в недавно переименованном аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке меня проинформировали, что рейс Air India отменен. Я поменял билет на рейс Air France через Париж, а затем прилетел в Москву, благодаря Аэрофлоту, советской государственной авиакомпании.

Я прилетел в Москву в шесть часов вечера 26-го декабря. Прождал где-то с полчаса в аэропорту, когда, наконец, ко мне подошёл человек с усами и в темных очках и произнес на ломаном английском: "Роберт Вон? Следуйте за мной." Он подвёл меня к длинному черному автомобилю и сказал: "Я отвезу вас в гостиницу Националь». Как только я устроился на заднем сидении, другой человек, тоже в темных очках и с короткими черными усами, присоединился к нам, открыв переднюю дверь и сев рядом с моим водителем. Ни один из них не произнёс ни слова за всё время поездки, что заняла около часа (за правку спасибо  NikaDimm - прим. переводчика).

Казалось, мы катаемся по кругу, пока не приехали на улицу Горького, где меня высадили молча, за исключением фразы "Гостиница Националь". Я сам вытащил свой багаж наружу (никаких предупредительных портье, желающих получить чаевые) и в холле увидел надпись на английском языке: "Бюро Интурист". За стойкой сидела невысокая полная дама, которая без улыбки попросила мой паспорт. Быстро просмотрев, она продолжила держать его в руках.
Меня сразу провели к моему номеру мимо дам аналогичной комплекции, которые следили за ключами от номеров. (В те годы существовала должность "дежурная по этажу", в чьи обязанности входило выдавать гостям отеля ключи от номеров. То есть гости получали и сдавали ключи не на ресепшн, а у дежурной по этажу. За уточнение спасибо  NikaDimm - прим. переводчика)

Я заплатил максимальную цену в рублях за роскошнейший номер класса люкс (за правку спасибо  NikaDimm - прим. переводчика). И остался в тёмном зале со своим багажом и гигантским ключом, который словно пришел из царских времен. Первым делом я нашёл выключатель и потащил чемоданы в полумрак комнат. Когда мои глаза привыкли к скудному освещению, я увидел, что номер состоит из двух небольших комнат, выглядевших ничуть не лучше любого из тех захудалых отелей, в каких я обитал первое время в Голливуде.

Я прошёлся по комнате, разыскивая подслушивающие устройства, меня о них предупреждали, но ничего не нашёл, а так как время близилось к полуночи, приготовился опробовать советскую кровать. Но прежде чем я заснул, зазвонил телефон. Это был мой гид и переводчик от Интуриста, Юрий Гришенко. Мы условились, что в 9 часов утра начнётся мой первый полноценный день в СССР.

На следующее утро я встал рано, поскольку был по-настоящему взволнован началом моего необыкновенного отпуска. Приложив все свои силы, я смог раздвинуть огромные тяжеленные шторы, и моему взору в ярком солнечном свете открылась Красная Площадь с разноцветными куполами Храма Василия Блаженного и Мавзолеем Ленина. Наконец-то я был в родном городе Станиславского.

Я на скорую руку сделал несколько звонков, чтобы договориться о времени с теми людьми, с кем обещал встретиться. Юрий прибыл вовремя и на своей машине. Его английский был превосходен, а сам он – мил и дружелюбен. Мы сразу понравились друг другу. Позже, в начале семидесятых годов он стал главой агентства Интурист.

Начали мы с того, что натолкнулись в парке Горького на группу людей в купальниках. Они прорубили лёд и принялись купаться в пруду. Показалось, что они узнали меня и поэтому подошли ближе. Я объяснил Юрию, что только начал сниматься в новом телевизионном сериале в Америке, в котором я играл секретного агента, похожего на Джеймса Бонда (за правку спасибо  Vipera_Berus89). Когда мои новые друзья услышали это, каждый поприветствовал меня, робко протянув руку и с улыбкой на губах называя меня "Zero Zero Bondski man" (Можем объявить конкурс на лучший перевод этой фразы – прим. переводчика)

Огромный парень, который, как мне показалось, был лидером группы, говорил немного по-английски. Я в шутку сказал ему, что мне несколько неловко быть одетым, в то время как на них только купальники (я облачился в полную зимнюю экипировку в то утро, от нижнего белья для лыжников до пальто-честерфилд с бархатным воротником и меховой шапкой). Я тогда подметил: «У нас в Америке тоже есть группа, такая же, как ваша. Они называют себя Клубом Белого Медведя». Название вызвало громкий взрыв смеха, так как они мгновенно провели параллель между арктическим животным и москвичами, которые получали удовольствие от купания в ледяной воде.

Когда Юрий предложил продолжить нашу поездку, я достал свою первую монету с изображением Кеннеди и отдал ее лидеру клуба пловцов. Когда я увидел его реакцию, мне тотчас стало жаль, что я не принес с собой ещё сотню таких монет. Он подкинул её на ладони, а затем эмоционально меня обнял.
«Эх, Кеннеди, Кеннеди…» - вздохнул он. «Как мы все переживали, когда услышали эту новость… »
Парень посмотрел на меня и добавил: «Я надеюсь, что когда-нибудь единственной преградой между нами будет лишь холодная вода, а не Холодная война». (за правку спасибо  NikaDimm - прим. переводчика)

Я вернулся в машину, едва сдерживая слёзы. Дискомфорт, который я ощутил во время перелёта, равнодушного приёма в аэропорту и в отеле, растворился, сраженный красноречием одного простого русского человека, проявившего дружелюбие по отношению ко мне, американскому гостю в его стране.

На протяжении всего моего пребывания в стране люди стремились непременно поздороваться со мной, распознав во мне американца из-за одежды (я быстро снял свою русскую меховую шапку). Слова одного человека средних лет, который остановил меня, были исчерпывающими: «Я не очень хорошо говорю по-английски… но я надеюсь, что ваш ребёнок и мой ребёнок будут расти в мире и согласии.»

Во время нашего первого совместного дня я отметил, что Юрия выбрали моим гидом потому, что он проявлял большой интерес к театру. Он помог мне выбрать столько спектаклей и мероприятий, сколько я успел бы посетить за время пребывания здесь, и хотя Юрию платили за то, чтобы он был моим дневным гидом, я пригласил его с собой в Большой театр на балет. Он был в таком восторге, что я решил приглашать его составить мне компанию во все последующие вечера, будь то спектакль или частные дома, куда я был приглашён. Он не только не мог позволить себе всё это раньше, но, что более важно, сейчас получал возможность встретиться с известными артистами и спортсменами, с которыми, в противном случае, просто не смог бы познакомиться. И конечно, я тоже извлёк свою выгоду, имея при себе квалифицированного переводчика везде, куда бы ни пошёл.

Во второй совместный вечер мы посмотрели спектакль «Сирано» в театре «Современник» при МХАТ-е, который по своей значимости равноценен Актёрской студии в Нью-Йорке.
После спектакля нас пригласили домой к Олегу Табакову и его супруге, они были членами труппы, к тому же только что отпраздновали пятую годовщину свадьбы. У них осталось немного еды после праздника, и пригласили не только нас с Юрием, но ещё и звезду спектакля – Михаила Козакова, который блестяще играл Сирано с едва заметным гуммозом на носу. (Гуммоз – разновидность театрального грима, пластичная мастика, из которой можно лепить носы, бородавки и т.д., должна прилипать к лицу, но не быть столь же липкой, как пластилин, чтобы ее можно было нормально разминать в руках – прим. переводчика). У нас был превосходный ужин, приготовленный на маленьком гриле на внешнем балконе их небольшой квартиры, под прекрасное грузинское вино.

(Вот тут ненадолго прервёмся. Дело в том, что в оригинале Роберт пишет «Moscow Art Theatre», что значит, конечно, Московский Художественный театр, основанный Станиславским. Тут получается небольшая несостыковка, поскольку «Сирано де Бержерак», где в ролях были Козаков и Табаков, показывали только в театре «Современник». Однако сам театр был основан бывшими выпускниками школы-студии МХАТ при ней же, но таких подробностей Роберт вполне мог не знать. Кстати, отсюда можно сделать вывод о времени пребывания в СССР – 1964-й год. – прим. переводчика)

Они оказались чрезвычайно добрыми и дружелюбными людьми и продолжали дарить подарки от себя лично, которые я потом привёз в качестве сувениров из поездки. В течение почти пяти часов, до и после полуночи мы говорили о театре и политике без каких-либо табу или ограничений. Они особенно интересовались Артуром Миллером и его пьесой «Суровое испытание», рассказывающей о суде над ведьмами из Салема, и параллелью с маккартизмом, тоже «охотой на ведьм» в послевоенной Америке. Мы обсудили сильные и слабые стороны наших стран, все в духе искренности и дружбы.

Перевалило за полночь. Была сильная метель, и у Юрия возникли проблемы с поиском нашего автомобиля. Михаил Козаков вышел к нам на заснеженную улицу и вдруг запел своим сильным голосом. Юрий немедленно присоединился к нему. Так как я не мог понять ни слова из русской песни, то запел первую, что пришла в голову - гимн военно-воздушных сил США: «Мы полетели в голубую высь, поднимаясь высоко в небо». Интересно, что соседи Табакова подумали в ту ночь…

На следующий день я посетил МХАТ. Я был в восторге, переступив порог этого священного здания, которое изучал и о котором читал, начиная с середины сороковых годов. Даниил Сагал допустил меня в святая святых, позволив посидеть в классе и увидеть уроки пантомимы. Там ясность работ молодых актёров не требовала перевода. Они завораживающе действовали на меня, особенно их гипнотические движения.

На следующий день мы с Валерием Брумелем провели живую пресс-конференцию, транслировавшуюся по всему Советскому союзу (????! Я неправильно понял, скорее всего. Но, если запись действительно существует, то определённо лежит в архивах...– прим.переводчика). Я подарил Брумелю золотой медальон с изображением Кеннеди. Аудитория была в восторге, неоднократно спрашивая меня, какую именно правительственную медаль я вручил. У меня не хватило духу признаться, что я приобрёл медаль, просто зайдя в ювелирный магазин и купив его в розницу.

Изюминкой моего визита стал спецпоказ в Мосфильме их недавно вышедшей ленты «Гамлет», где в главной роли снялся известный (для меня в первую очередь как комедийный) актёр Смоктуновский (Смолоновский – так в оригинале написал Роберт, но это простительно – прим.переводчика). У меня не было проблем с тем, чтобы посмотреть фильм на русском языке, ведь я годами изучал шедевры Барда. Смоктуновский был идеален и играл очень строгого Гамлета, кроме тех мест, где Шекспиром предусмотрен юмор (за правку предложения спасибо  Yatanis - прим. переводчика).

Я вернулся в Штаты как раз перед Новым годом и был приглашен на "Шоу Леса Крэйна" для канала ABC в Нью-Йорке, чтобы обсудить свой визит. Канал получил много писем от разгневанных зрителей, желающих знать, почему дали эфирное время этому глупому актёру, которому промыли мозги чертовы коммунисты. Эта реакция своеобразно предвосхитила то, что должно было произойти, когда я заговорил о войне во Вьетнаме.

Оригинал

...No doubt accelerated by Brumel's international celebrity, the visa arrived almost immediately, and within a day I was notified that I would be leaving Hollywood on Christmas Day, and arriving in Moscow on the 26th of December.
To repay Valery's kindness, I had a gold medallion with an image of JFK attached to a handsome key ring.

I also took along a roll of newly minted JFK half dollars. Boris Sagal, a very successful MGM producer-writer-director, gave me an introduction to his brother, Dahleen Sagal, one of the Soviet Union's leading actors and a longtime member of the famed Moscow Art Theatre. I also checked out what to wear in Moscow in the week between Christmas and the New Year. I was not surprised to read in a guidebook that the weather in Minneapolis any time of the year is exactly the same as in the Soviet capital.

I located my heavy black Chesterfield coat with its black velvet collar, which I'd bought for my trip to Germany to film The Big Show. One of the few pictures that I had of my father showed him holding me in his arms while I was less than six months old—he was wearing a coat almost exactly the same as the one I took on this trip. I also brought two new hats, one a black homburg that I fancied made me look like an international statesman, the other a warm fur hat that made me look like a Russian native. I also bought a set of thermal underwear designed for skiers.

At the time, tourists entering the Soviet Union had to pay for everything in advance by purchasing an Intourist coupon book, which covered lodging, meals, and the services of a private car and guide. I was not allowed to know which hotel I would be staying in until my arrival. Early Christmas morning, I boarded an American Airlines flight from LAX that would connect directly with an Air India flight to Moscow. But at the newly renamed Kennedy Airport in New York, I was advised that the Air India flight had been canceled. I had been reticketed on an Air France flight through Paris and then on to Moscow via Aeroflot, the Soviet government airline.

I arrived in Moscow at six o'clock in the evening of December 26.1 waited a half hour at the airport and finally a man with a mustache and dark glasses came toward me saying in halting English, "Robert Vaughn? Follow me." He led me to a long black car and said, "1 take you to the National Hotel." Just as I got in the backseat, another man, also wearing dark glasses and a tiny black mustache, joined us, opening the front door and sitting beside my driver. Neither man spoke on the hour-long drive into Moscow.

It seemed we were going in circles until we arrived at Gorky Street, where I was dropped off without a word other than, "National Hotel." I dragged my luggage inside (no anxious porters waiting for a tip) and in the lobby I saw in English: INTOURIST OFFICE. Behind the counter sat a short, fat lady who unsmilingly asked for my passport. After glancing at it briefly, she kept it.
I was taken directly to my room past similarly sized ladies who were in charge of the room keys.

I had paid top rubles for their grandest suite. I was left in a dark hall with my luggage and a gigantic room key from Czarist times. I found a light switch and proceeded to lug my suitcases into the semilit rooms. When my eyes grew accustomed to the meager lighting, I saw that there were two small rooms that looked like every rundown hotel I'd ever holed up in during my earliest days in Hollywood.

I then did a quick sweep of the room for the bugging devices I'd been told would be there. I found nothing and, since it was nearing midnight, I got ready to hit the Soviet sack. But just before 1 fell asleep, the phone rang. It was my Intourist guide and translator, Yuri Grishenko. We settled on a nine A.M. pickup time for my first full day in the USSR.

The following morning I got up early, truly excited about the start of my unique vacation. With a maximum physical effort, I managed to open the huge, heavy curtains, and there in the bright sunshine before me was Red Square, with the multicolored onion domes of St. Basil's in the background and a corner of Lenin's tomb directly below me. I was at last in Stanislavski's hometown.

I hurriedly made calls to arrange specific dates with people I'd promised to iook up. Yuri arrived on time and in his car. His English was perfect, and his personality was warm and friendly. We hit it off immediately. (Later, in the early seventies, he became head of intourist.)

Almost immediately we came upon a group of people in Gorky Park wearing bathing suits. They had cut holes in the ice pond and were swimming about. They seemed to recognize me and came toward me. I had explained to Yuri that I had just started filming a new television series in America in which I played a secret agent not unlike James Bond. When my new friends heard this, each one greeted me with a shyly extended hand while smilingly calling me "Zero Zero Bondski man."

A huge fellow who seemed to be the leader of the group spoke some English. I told him jokingly that I was somewhat ashamed to be dressed as I was while they were in swimsuits. (I had donned my full winter regalia that morning, from the skiers' underwear through the velvet-collared Chesterfield and the fur hat.) I then remarked, "We have a group just like yours back in America. They're called the Polar Bear Club." The name brought great gusts of laughter as they promptly got the connection between the Arctic animal and Muscovites who enjoyed bathing in ice water.

When Yuri suggested we continue our drive, I took out my first JFK half dollar and gave it to the leader of the swimmers' club. When I saw his reaction, I was immediately sorry I hadn't brought hundreds of the coins with me. He turned the coin over in his hand, then emotionally embraced me.
"Aha ... Kennedy ... Kennedy," he sighed. "How we all suffered when we heard the news." He looked at me and added, "I hope only thing that will ever come between us is cold water, no Cold War."

I got back in the car, barely able to stop tearing up. The discomfort I'd felt on the no-frills Aero riot flight and during my indifferent reception at the airport and the hotel all disappeared, vanquished by the eloquence of one plain Russian man expressing his friendship for me, an American guest in his country.

Throughout my stay, people were eager to greet me, recognizing me as an American by my clothes (I quickly shed the Russian fur hat). The words of the first middle-aged man who stopped me spoke for all: "I speak no good English ... but I hope your child, my child grow up in peace."

During our first day together, I discovered that Yuri had been selected as my guide because of his interest in the theater. He helped me pick out as many plays and events as I could take in during my stay. Although Yuri was paid only to be my guide during the day, I invited him to the Bolshoi Ballet with me. He was thrilled, and I wound up inviting him to be my guest for all the subsequent evenings, whether at shows or in private homes where I was invited. Not only could he not have afforded all this but, more important, he got to meet famous artists and athletes he would otherwise never know. And, of course, I benefited from the presence of a skilled translator wherever I went.

Our second evening, we saw a performance of Cyrano by the Moscow Art Theatre's equivalent of our Actors Studio in New York. After the play, we were invited back to the apartment of Oleg Tabakov and his wife, members of the cast who had just celebrated their fifth wedding anniversary. They had some food left over and invited not only Yuri and me but also the star of the performance, Michael Kosakov, who played a brilliant Cyrano with a very small putty nose. We had a superb dinner cooked on a little grill on the outside balcony of their small apartment accompanied by some lovely Georgian wine.

They were exceedingly kind, friendly people and kept giving me gifts from their home to take back as souvenirs of my trip. For almost five hours, till well after midnight, we talked theater, politics, with no taboos or restraint. They were particularly interested in Arthur Miller and his play The Crucible, which dealt with the Salem Witch Trials and their parallels to the McCarthy witch hunts in post-World War II America. We discussed the relative strengths and weaknesses of our respective countries, all in a spirit of frankness and friendship.

Midnight came and went. It was now snowing heavily, and Yuri had trouble finding our car. Michael Kosakov joined us out in the snowy street and suddenly started singing at the top of his powerful voice. Yuri immediately joined in. Since I couldn't understand a word of their Russian song, I started singing the first song that popped into my head, the Army Air Corp Hymn: "Off we go into the wild blue yonder, climbing high into the sky." I wonder what the Tabakovs' neighbors were thinking that night.

The following day, I visited the Moscow Art Theatre. I was in awe to enter this hallowed building, which I'd been studying and reading about since the mid-forties.
Dahleen Sagal had given me an open sesame to sit in on classes and watch a pantomime session. The clarity of the young actors' work required no translation. They were almost bewitching in their hypnotic movements.

The next day, Valery Brumel and I held a live press conference seen throughout the Soviet Union. I presented Brumel with the gold key ring and the JFK medallion. The live audience in the theater was ecstatic, asking me repeatedly what specific government medal it was. I didn't have the heart to tell them I had obtained the medal by walking into an American jewelry store and buying it over the counter.

The final highlight of my visit was a special screening at the Mosfilm Studio of their recent film of Hamlet starring, of all people, Russian's foremost comedian, Smolonovsky. I had no trouble following the play in Russian because of my years of studying the Bard's masterwork. Smolonovsky was brilliant and played the role entirely straight, except where humor was appropriate based on Shakespeare's text.

When I returned to the States just before the New Year, I was invited on the Les Crane Television Show for the ABC network, live from New York, to discuss my visit. The network got plenty of angry letters from viewers wanting to know why they would give airtime to this dumb actor who had obviously been brainwashed by the Commie devils. The response was a mild foretaste of what was to come when I began speaking out about the war in Vietnam.

@темы: перевод, обсуждение, Robert Vaughn, неделя с Робертом, новости, досье

Comments

[Пастух Бабочек]

Как только случится очередное обострение, я призову всех на помощь))) Спасибо)

Будем на страже

Быть может, что-нибудь действительно всплывёт. У меня пока нет таких возможностей, но кто знает...

[Дон М.А.Гарибальди]

Inpu У моего друга мама работала на радио, так что была бы возможность покопаться и в Москве. К сожалению, эта замечательная женщина давно умерла.

[Стриж_]

Inpu, сайт и электронный каталог РГАКФД я уже проверила. Правда, искала по Брумелю, потому как на Роберта Вона, понятное дело, нет ничего. Там, к сожалению, ничего нет. Здесь тоже нет: www.net-film.ru/

[Пастух Бабочек]

Ого, как активизировались, спасибо за то, что ищете

[Дон М.А.Гарибальди]

Стриж_ Я потом еще покопаюсь на нетфилме или спрошу директора, просто до понедельника сайт не полностью в рабочем состоянии. Но предварительные раскопки в ночи прошли неутешительно, угу.

[CatMari]

Пастух Бабочек, Дон М.А.Гарибальди, обнимаю, целую, обожаю

[Пастух Бабочек]

CatMari, на здоровье

[Дон М.А.Гарибальди]

CatMari
Спасибо! Рады стараться!

[Дон М.А.Гарибальди]

Замечательная девушка  Yatanis помогла разобраться с интересными моментами:
1) "Zero Zero Bondski man" (Можем объявить конкурс на лучший перевод этой фразы – прим. переводчика)
Для меня это звучит как припев из какой-то модной в то время песни. Больше ничего в голову не приходит.

2) Спросил-таки про Гамлета, ибо фраза заковыристая, в общем, да, тут слегка накосячено, должно быть:
"Он был идеален и играл очень строгого Гамлета, кроме тех мест, где Шекспиром предусмотрен юмор". То есть он его хвалит вообще, что идеально.

3) Ну и по поводу телепередачи:
Правильно вы поняли. Мне просто кажется, что его тупо надули. Сказали, что покажут всем, а сами сняли - и в архив. Радио отпадает по простой причине глагола seen.

URL комментария

[Стриж_]

Дон М.А.Гарибальди, за 1964 год точно нет - я просмотрела все выпуски подходящего периода. Выпуски 1965 года не оцифрованы, но в описаниях тоже нет.

[Дон М.А.Гарибальди]

Стриж_ Вот же засада... ла-адно, надежда умирает последней, по-любому.

[-=Alyta=-]

Вот это да...................................................
Пастух Бабочек, Дон М.А.Гарибальди, низкий вам поклон, это же действительно прикосновение к чуду... слов нет, спасибо!!!))))))

по поводу записи очень интересно, и даже один шанс из тысячи лучше, чем ничего. Все-таки, а если, а вдруг?...

[Дон М.А.Гарибальди]

-=Alyta=- Спасибо за добрые слова!
Но главный закопёрщик, конечно, Пастух Бабочек, а я просто немножко подколымил на должности серого кардинала

Очень интересно, действительно было бы здорово ее найти.

[Пастух Бабочек]

-=Alyta=-, это мы завсегда пожалуйста) Тем более, когда обещался)

Надежда умирает последней) The Protectors нашли. И это найдём. Возможно.

[-=Alyta=-]

Дон М.А.Гарибальди, Пастух Бабочек, в любом случае, искать будем обязательно)))

[NikaDimm]

Потрясающе интересно! Спасибо за такой огромный труд!

чуть-чуть бетинга

Ни один из них не произнёс ни слова во время многочасовой езды по Москве.

Neither man spoke on the hour-long drive into Moscow.

Здесь речь о том, что поездка до Москвы (видимо, до центра из Шереметьево) заняла около часа

Меня сразу провели к моему номеру мимо дам аналогичной комплекции, которые следили за ключами от номеров.

Может быть, стоит добавить примечание, что в те годы существовала должность "дежурная по этажу", в чьи обязанности входило выдавать гостям отеля ключи от номеров. То есть гости получали и сдавали ключи не на ресепшн, а у дежурной по этажу.

Я доплатил сверху за роскошнейший номер класса люкс.

I had paid top rubles for their grandest suite.

Наверно, "я заплатил максимальную цену в рублях", "доплатил сверху" в советских реалиях означало бы, что Роберт дал взятку в Интуристе )))

Парень посмотрел на меня и добавил: «Я надеюсь, что когда-нибудь единственной преградой между нами будет лишь холодная вода, а не война».

He looked at me and added, "I hope only thing that will ever come between us is cold water, no Cold War."

Я бы здесь оставила буквальный перевод "холодная вода, а не холодная война"

[NikaDimm]

Правильно вы поняли. Мне просто кажется, что его тупо надули. Сказали, что покажут всем, а сами сняли - и в архив.

В те годы ещё существовал прямой эфир, так что, увы, могло быть наоборот - показали на весь Союз, но записи нет. У меня в семье хранились выпуски КВН, записанные на магнитофон, которых нет ни в каких архивах.

Где бы найти живых свидетелей...

[Пастух Бабочек]

Пожалуйста) И спасибо за бетинг, сейчас внесу поправки и примечания )

В те годы ещё существовал прямой эфир, так что, увы, могло быть наоборот - показали на весь Союз, но записи нет. У меня в семье хранились выпуски КВН, записанные на магнитофон, которых нет ни в каких архивах.

Но почему тогда нет упоминания об этом? Хоть подшивку всех московских газет поднимай за конец 1964-го года... Если они ещё сохранились.

Где бы найти живых свидетелей...

А вот с этим вообще проблема, на мой взгляд >< Может, у Табакова поинтересоваться?

[*Крысенок*]

Может, у Табакова поинтересоваться?

А ну признавайтесь, Олег Палыч, не вы ли зимой 1964 прям перед самым Новым годом с заграничным актером Робертом Воном вино грузинское пили и шашлык ели? Может и песни пели тоже?

[Anpu]

NikaDimm, прямой эфир подразумевал бы синхронного переводчика. Про это я тоже спрашивала у тёти. Она сказала, что в 64 году очень вряд ли это было на радио и телевидении. Плюс кто бы выпустил американца в прямой эфир? Вдруг он что-нибудь ляпнет?)) Нет, цензура, думаю, не дремала.

[Пастух Бабочек]

с заграничным актером Робертом Воном вино грузинское пили и шашлык ели? Может и песни пели тоже?

Ну, у меня точно духа не хватит спросить

[*Крысенок*]

Пастух Бабочек, значит надо найти смельчака

[Anpu]

Надо найти переводчика. Вот кто был в курсе всего))

[Пастух Бабочек]

Inpu, с переводчиком глуше, чем я думал. Я искал по фамилии, причём не только этой, но и созвучные - и на щ и на ц. Но нигде не нашёл ничего, что связано с Интуристом( Вообще о том, кто был главой Интуриста в СССР не удалось найти.

Однако, вполне вероятно, что я не там искал) Ведь в руках только гугл(

[Schnizel]

Сюрприз так сюрприз. Прям есть над чем подумать. Спасибо.

[Пастух Бабочек]

Schnizel, о, да) На здоровье

[Anpu]

Пастух Бабочек, я тоже ничего не нашла) есть статья «Интурист» — 80 лет вокруг света, 1929-2009. (специальный выпуск журнала «Интурист» июнь-июль №7), но она только в электронном каталоге РГБ, а билета, чтобы зарегиться, у меня естественно нету. И вряд ли там что-то будет полезное. Если уж совсем серьезно подойти к вопросу, то можно позвонить в Интурист, узнать, есть ли у них архив, или как получить информацию на конкретного сотрудника, добыть, скажем, его данные или данные его родственников, если он уже умер, и побеседовать)) Вряд ли он оставил мемуары. По крайней мере он их точно не издавал. Остается только спросить напрямую)) Только хардкор)

[Пастух Бабочек]

Inpu, на что только не пойдёшь ради истины) Хотя напрямую - и хочется, и колется, и понимаешь, что вряд ли допуск дадут. Хотя, чем, как говорится, чёрт не шутит.

[Anpu]

Пастух Бабочек, "Документы по личному составу передаются на государственное хранение в Центральный государственный архив по личному составу." ссылка

Эм, получается, в Питере все документы.

[Пастух Бабочек]

Inpu, браво Разведка работает отлично) А вот теперь главный вопрос: насколько велика вероятность попасть в этот архив?)