Это один из моих любимых фильмов. Тот самый, который можешь пересматривать от начала и до конца, не проматывая, несколько раз подряд. В любое время суток. В любом настроении. С любым переводом или вообще без, благо теперь такая возможность тоже существует. Тот самый клинический случай любви с первого взгляда, безумной, ничем не объяснимой и потому особенно прекрасной. То самое приключение, которого так долго ждешь, и что бы ни случилось, оно не разочарует и останется с тобой навсегда.
читать дальше
Любовь пришла со статьей Владимира Дмитриева.
Героический Пастух Бабочек, еще раз огромное спасибо тебе за найденную ссылку! И за то, что вместе со мной потрошил то жуткое количество сканов!
www.screenwriter.ru/cinema/16/print/
Впервые я увидел эту статью в каком-то журнале 1989-го года, называлась она «27 лет назад». Точнее, родители прицельно ткнули именно в тот выпуск, зная о моем буйном помешательстве на лошадях и ковбоях и помня этот фильм по прокату в 60-х.
Мы стабильно выписывали «Огонек», поэтому не прекращает глючить, что статья вышла именно там, но поиски в сканах журнала за тот год ничего не дали. Мистика. Ну или это действительно был какой-то другой журнал. Неважно. Статья сопровождалась этой фотографией.
Еще не прочитав ни буквы, я уже влюбился во всех сразу. Это было то самое чувство, о котором пишут в приключенческих и любовных романах: вспышка молнии – и до последнего гвоздя в крышке гроба. Как показало время, чувство возникло не зря и впоследствии ни разу меня не подвело, ибо актеры чудесные и увлечение старым кино, особенно вестернами, подарило мне незабываемые мгновения.
Дочитав статью до конца, я прыгал и визжал, захлебываясь восторгом, и прицепился к родителям репейником, выспрашивая подробности. Их оказалось не так уж много, за исключением того, что да, фильм отличный, его стоит посмотреть, ну и да, герои все невозможные красавцы и молодцы, но просто ах – это Юл Бриннер и еще вот этот вот «пижон в перчаточках».
С Юлом Бриннером дела обстояли проще, как-то вот с ним по тв фильмы показывали чаще. Что до всех остальных – тут впрямь обидно, ибо кроме «Аферы Томаса Крауна», «Железного Креста» и еще некоторых более-менее известных фильмов до нас, похоже, мало что дошло. Дело сдвинулось с мертвой точки в конце 80-х – начале 90-х, когда начало более шустро распространяться кабельное телевидение всех мастей и вошла в моду продажа пиратских видеокассет в пивных ларьках. Моим любимым развлечением было пристать к продавцу с каким-нибудь заковыристым вопросом и смотреть, как он офигевает. А еще, оказывается, существовал кинотеатр «Иллюзион», который, по рассказам друзей, много раз переживал упадок и возрождение и был тогда чуть ли не единственным доступным для простых смертных местом, где показывали редкие фильмы.
Про «Иллюзион» я случайно узнал от коллеги по работе, когда однажды мы разговорились и выяснили, что у нас много общих увлечений. И внезапно всплыла тема «Великолепной семерки». Девушка выросла на рассказах об этом фильме, мало того, у них дома жил страшный зверь видеомагнитофон, поэтому все любимые фильмы родителей стали и ее любимыми фильмами тоже, и Семерка занимала одно из самых почетных мест в начале списка.
- Как?! Ты не смотрел «Великолепную Семерку»?! Да ты не жил вообще! Срочно в «Иллюзион», она там сейчас идет!
- А что такое «Иллюзион»?
- Ты не знаешь, что такое «Иллюзион»?!?!?!?!
Сказать, что я почувствовал себя полным лохом – ничего не сказать.
То, о чем писал Дмитриев, наконец осуществилось: картину вернули в прокат. К сожалению, не в широкий, а лишь в кинотеатре Госфильмофонда. Говорили, что позже ее запустили еще где-то, но это было позже, а тогда, в 1993-м…
Сеансы в тот день были нечетные: 11, 13, 15, 17, 19.
Первые два пролетали со свистом, ибо работа. На 15:00 мы торжественно опоздали, да это тоже не сыграло особой роли, ибо очередь из касс тянулась на улицу и аж за угол. На 17:00 нам не хватило билетов! Буквально за несколько человек до окошка кассы! Таким образом, приехав в районе трех часов дня, мы следующие четыре часа мариновались в толпе и смогли прорваться лишь на последний сеанс. До сих пор помню дикую зависть в адрес балдевших на летних каникулах детей: они закупились билетами на все сеансы с самого утра, судя по тому, как они выбегали из зала и снова летели к парадному входу. Мудрое решение! А мы оттаптывали ноги в очереди. Ррррррррррр!
Вы уж простите меня за такое количество подробностей, но об этом необходимо было рассказать для полноты картины. Только представьте, какой творился ажиотаж вокруг фильма, если летом, когда половина жителей уматывает из города, в середине рабочей недели можно было оказаться в подобной ситуации!
Дальше был темный зал, невозможной красоты музыка на вступительных титрах и простая история, за которой, однако, все следили, затаив дыхание.
История действительно незатейливая: мексиканскую деревушку тиранят местные бандиты, нервы жителей не выдерживают, троица похрабрее едет в ближайший городок за помощью и пристает к попавшемуся на глаза героическому стрелку с расспросами, а затем уже с конкретной просьбой о помощи. Несмотря на грозный вид и суровый взгляд, стрелок оказывается благородным человеком с добрым сердцем и обостренным чувством справедливости и начинает собирать отряд. Народ подтягивается очень разный, почти все, так или иначе, знают друг друга или какие-то слухи, у каждого свой скелет в шкафу, все люди серьезные, жизнью битые. С такими шутки плохи, даже если они выглядят абсолютно безобидно, и процесс пополнения отряда – лучшее тому подтверждение.
Герой Роберта, тот самый пижон в перчаточках, убивает наповал с первых кадров и не перестает удивлять до самого финала. Первое же явление вызывает неоднозначные чувства. Сразу понятно, что перед нами личность достаточно самоуверенная, знающая себе цену, относящаяся к окружающему миру с этаким аристократическим пренебрежением… в общем-то, даже наглая, ведь склонность к театральности – это одно, но завалиться в гостиничный номер и устроиться там с комфортом в ожидании владельца – совсем другое. Это надо уметь, плюс быть готовым ответить за понты, если что-то пойдет не так.
Молодой человек в бегах, это напрямую подтверждается в беседе с Крисом, и хотя беседа была предельно краткой, совершенно ясно, что Ли вляпался по полной программе, да только скорее язык себе откусит, чем расскажет что-то конкретное. Не из страха – из гордости. Вдобавок, между делом упомянув свои сомнительные подвиги, он слегка преувеличил; на самом деле, похоже, недавно огреб и теперь скрывается, чтобы не огрести еще больше. В отличие от других, более простых ребят, Ли привык к комфортной и сытой жизни, это читается и по фырканью относительно того, как здесь все убого, и по одежде, и в целом по манере держаться. И то, что его занесло на мексиканские задворки, не странное недоразумение, а индикатор того, что на горизонте назревает настоящая беда. Позже он назовет себя дезертиром, укрывшимся в гуще сражения… это ж до какой степени все должно быть плохо, если человек не просто уматывает на всех парах в какую-то зачуханную дыру и ныкается по сараям и оврагам, а без раздумий ныряет в очередную заварушку, лишь бы оказаться подальше от предыдущей? Тем не менее, в поведении Ли не ощущается страха. Нервозность и раздражение видны невооруженным глазом, но в целом складывается впечатление, что он именно раздражен необходимостью нарезать круги по бескрайним территориям, лишая себя привычных удобств, и только.
Чуть яснее начинаешь понимать, что с ним творится, когда отряд прибывает в деревню. Ли ведет себя тихо-тихо, не отсвечивая и без лишней необходимости вообще не попадаясь на глаза. Увы, как бы он ни старался держаться в тени, все равно такой человек всегда выделяется на фоне толпы, даже когда намеренно остается позади, отмалчивается и не пользуется оружием. Последнее особенно странно выглядит в свете того, что Крис считает его хорошим стрелком. И уж совсем странно делается, когда во время первой крупной стычки парень отсиживается у стены одного из домов и не то, что ни единого выстрела не делает, а даже с места не сдвигается.
Во время ловли вражеских разведчиков нежелание устраивать лишнюю пальбу вполне понятно и объяснимо, пусть даже у Ли там откровенно скользкий вид, но тут уже невольно начинаешь задумываться, мать твою за ногу, да что у него в голове? Неужто в ряды героев затесался гад-предатель?!
Но нет, Ли не предатель. Он просто человек, такой же, как и все остальные, со своими радостями и бедами, хитростями и слабостями. Днем он держится отстраненно и поглядывает на все и всех с выражением смертельной скуки на лице, по вечерам разглагольствует на ту самую тему «Нет врагов?» - «Живых...» и благосклонно принимает восхищение самого молодого стрелка в отряде. Разглагольствует в обнимку с бутылкой, с которой не расстается даже в ночи. А по ночам у него кошмары, да такие, что подбрасывают и шарахают по стенам, не дав толком проснуться.
Кстати, эта часть в статье:
- Живых врагов нет, - ответил мой случайный собеседник и, не удостоив меня больше ни словом, пошел дальше чуть раскачивающейся походкой, вжимая голову в плечи, будто в ожидании выстрела в спину. Я узнал его: это был Крис, герой Юла Бриннера.
…на самом деле содержит ошибку. Здесь речь идет о Ли, ведь это был его ответ, и если кто и жил в последнее время с ожиданием выстрела в спину, то именно он.
Казалось бы, персонажа можно и нужно осудить за лицемерие, но язык не поворачивается, стоит только задуматься и представить, что у Ли на душе, что он день за днем скрывает под своей маской, насколько этот, господи боже, совсем еще молодой парень измотан и почему на самом деле чувствует себя загнанным зверем… как десятки и сотни таких же, как он. И внезапно именно крестьяне очень хорошо понимают его состояние, возможно, даже лучше, чем привычный ему круг: «Мы знаем, что такое страх, сеньор. Мы живем с ним всю жизнь. Только мертвые ничего не боятся.» При первом просмотре последняя фраза – просто обухом по голове, ибо в этот момент лицо Роберта меняется так, что волосы дыбарем встают. И по сей день. Каждый раз.
Страх – одно из самых отвратительных переживаний в жизни любого человека. Он выворачивает мозг и выедает силы подчас хуже, чем самая сильная боль, от него дуреешь круче, чем от любых других эмоций. Даже безрассудная ненависть не так страшна, потому что выплескивается и в конце концов ослабевает, пока однажды вовсе не оставит тебя. Страх ужасен тем, что подтачивает человека изнутри и порой это делает настолько незаметно, что ты ничего не замечаешь ровно до мгновения, когда вдруг станешь противен сам себе или внезапно осознаешь, что стоишь на краю.
Говорят, будто мысль материальна и большинство людей в буквальном смысле притягивает к себе определенные события, и если долго о чем-то думаешь со страхом, если постоянно чего-то опасаешься, от чего-то бежишь, то рано или поздно оно-то тебя и накроет. Такое впечатление, что Ли накрыло именно тут, в этой самой хижине, в эту самую секунду, и он вдруг четко увидел, что будет дальше, пусть даже до роковой перестрелки еще туча времени. Этот коротенький эпизод – один из тех самых моментов, которые исчерпывающе поясняют, почему мы так любим актеров старой гвардии, неважно, наших или зарубежных. Да потому что эти люди умели одним лишь взглядом выразить столько, что лишних слов не требовалось!
Не буду дальше спойлерить (хотя куда уж дальше), мало ли, вдруг кто-то еще не смотрел. Скажу лишь, что Ли полностью реабилитировался за все предыдущие косяки, сколько б их ни болталось в багаже. Он мог уехать, у него была такая возможность. Он мог спрятаться и выжить. Но он остался. «Ты никому ничего не должен». – «А себе?» В бою он мог вломиться в дом с оружием в руках, в конце концов, незачем церемониться с бандитами, у которых ни совести, ни чести, да еще озвереть какое численное преимущество. Вместо этого он вкладывает револьвер в кобуру и устраивает «честную» дуэль один против трех. И побеждает. Если у него и оставались какие-то долги, в этой деревушке он расплатился за них с избытком.
Я очень сильно люблю Ли. И чихать, что он здесь не самый главный герой. Я обожаю всю Семерку, каждого из них, более того, в свое время мне хотелось для каждого придумать историю и непременно со счастливым концом. Но именно для Ли хотелось придумать что-нибудь особенное, что могло случиться только с ним и ни с кем другим. Одно время у меня писались короткие рассказы по мотивам просмотренных вестернов. Откопав черновики через какое-то количество лет, умилялся до слез, потому что герои шли, будто под копирку, кто смотрел «Великолепную Семерку» - тот сразу бы меня раскусил. Потом была попытка написать более объемную штуку, которая успехом не увенчалась, к Семерке не имела никакого отношения, но минимум двое из придуманных героев предсказуемо оказались похожи на Ли. Снова. Наконец мы с соавтором написали аж целый рОман, это случилось черт-те сколько лет назад, и совсем недавно меня вдруг догоняет внезапная визуализация одного из персонажей, тоже сыгранная Робертом. Этот человек преследует меня. Это диагноз. Это не лечится. Ну и очень хорошо!